Амазонки русского авангарда
Художницы-авангардистки сыграли ключевую роль в становлении нового искусства первой половины ХХ в. Главные женские фигуры авангарда — Наталия Гончарова, Любовь Попова, Ольга Розанова, Варвара Степанова, Надежда Удальцова, Александра Экстер. Гончарову и её современниц, работавших в первой трети XX века, называют «амазонками русского авангарда», хотя сами авангардистки «амазонками» себя никогда не называли.
C ними художниц сравнил переводчик и поэт-футурист Бенедикт Лившиц, который в 1930-х восторженно писал о Гончаровой, Розановой и Экстер: «Эти три замечательные женщины всё время были передовой заставой русской живописи и вносили в окружавшую их среду тот воинственный пыл, без которого оказались бы немыслимы наши дальнейшие успехи. Этим настоящим амазонкам, скифским наездницам, прививка французской культуры сообщила только большую сопротивляемость западному „яду“, и если ни одна из них не вырезала у себя правой груди, чтобы заменить её досекинской тубой, то удержали их от этого главным образом соображения эстетического порядка».
Работы авангардисток были под запретом в СССР, а западной публике их впервые показали на выставке «Художницы русского авангарда» в Кёльне в 1980 году. Западные кураторы заинтересовались женским искусством, которое всегда оказывалось на втором плане, в связи с распространением идей феминизма в 1970-х — тогда вспомнили и о русских художницах начала века.
Сравнение Лившица всплыло к концу 1990-х, когда империя музеев Гуггенхайма организовала выставку «Амазонки авангарда» с работами Гончаровой, Розановой, Экстер, Поповой, Степановой и Удальцовой. Экспозиция открылась в Берлине, а потом побывала в Лондоне, Венеции, Бильбао, Нью-Йорке и Москве — и везде произвела фурор: на работы художниц пришли посмотреть миллион человек (для сравнения — прошлая Венецианская биеннале собрала полмиллиона).
«Амазонки авангарда» задумывались как блокбастер, и успех выставки не был неожиданностью. Концепция удачно вписалась в новую волну феминизма, а куратор Джон Боулт точно знал, что зрители придут на русский авангард — такой же узнаваемый бренд, как балет и водка. Однако выглядела экспозиция неоднородно: хотя «амазонки» были из одного круга и влияли друг на друга, они никогда не принадлежали к одной арт-группе, а работали в разных направлениях — от вариаций на тему народного искусства до супрематизма.
Широкой публике объединение художниц на основе гендерной принадлежности показалось вдохновляющим, а не странным, однако у многих критиков возникли вопросы: вряд ли бы кто-то додумался выставить Татлина, Малевича, Ларионова, Кандинского и Родченко, назвав их «Мачо авангарда» или «Настоящими мужиками авангарда» — так почему же очень разных художниц так запросто уравняли? В аннотации книги об «амазонках» это объясняют так: «Все они работали в то время, когда вера в преображающую силу искусства, открывающего некую высшую истину, была как никогда сильна и как никогда сильными были позиции женщин в этом искусстве». Звучит вроде бы логично, но по такому принципу можно объединить кого угодно.
Хорошо, что Джон Боулт заявил о ценности «женского искусства», но этот искусственный ярлык, служащий восстановлению исторической справедливости, для русских авангардисток оказался мал. «Амазонкам авангарда» не нужно было доказывать свою творческую состоятельность — ни в 1990-х, когда их работы вытащили из запасников и вписали в историю искусства, ни при жизни. Русские авангардисты, полные смелых идей о переустройстве общества, относились к своим соратницам как к равным: художницы работали не меньше, чем их коллеги-мужчины, получали блестящее образование и разрабатывали собственные манифесты — о «женскости» их искусства и речи не было.
В последней футуристической выставке «0,10» и первой супрематической «Трамвай В» половина участников были женщинами — да и в других проектах той эпохи гендерный перекос был значительно меньше, чем сегодня (вы наверняка видели плакат анонимной арт-группировки Guerilla Girls, где сказано, что произведения художниц составляют 5 % собраний современного искусства). Хотя большинство «амазонок» жили в традиционных гетеросексуальных союзах с именитыми авангардистами, они не стояли в тени своих мужей: Гончарова и Ларионов, Степанова и Родченко, Удальцова и Древин — это продуктивные творческие тандемы, а не союзы Великих Творцов и женщин, которые подносили им краски. Конечно, в парах художников были свои проблемы, но положение женщин в русском авангарде было на порядок прочнее, чем во французской богеме (помните хоть одну постимпрессионистку?), немецком или итальянском арт-сообществах того времени.
Эта уникальная художественная среда сложилась в России не за один день и даже не после революции. В 1871 году женщинам разрешили поступать в российскую Академию художеств, а кроме живописцев и скульпторов были меценатки и хозяйки салонов — первые арт-менеджеры. Например, Надежда Добычина — профессиональная галеристка, которая умела и зарабатывать на продаже безопасного коммерческого искусства, и идти на риск, давая площадку для выставок тем же супрематистам.
Лекция «Амазонки русского авангарда. Художницы, изменившие искусство».
Лектор Андрей Сарабьянов — российский историк искусства, кандидат искусствоведения, издатель, исследователь и эксперт живописи русского авангарда. Автор-составитель «Энциклопедии русского авангарда».
#album_education
#album_ruspainting